Читать интересную книгу Я - РОСС! [СИ] - Клим Ветров

действует кучка бандитов, вроде тех что пришили нотариуса, но это?.. Для чего такой огород городить? Неужели крепость может быть кому-то так нужна? Расположение ужасное, земли почти нет, справа лес, слева море. Кому она сдалась? Нет, я понимаю у алкаша старого потихой отжать, но привлекать столько внимания? Чушь какая-то…

— Вот единственное что осталось. — почти бесшумно появился Иван, держа в руках завёрнутое в мешковине что-то слегка изогнутое.

— Однако… — не скрывая удивления, развернул я мешок. Клинок оказался неплох. Очень неплох. В первую очередь тем что это был не стандартный для этих мест прямой меч, а облегченная японская катана. Что для меня нынешнего было совсем, ну прямо таки совсем замечательно.

Прожив почти тридцать лет в стране восходящего солнца, я достаточно близко познал их культуру в общем, и путь самурая в частности, и когда то даже считался одним из сильнейших гайдзинов островной империи.

Немного покрутив клинком в воздухе, вспоминая некоторые приёмы и уловки, я настолько увлёкся, что не заметил как вокруг столпились все мои наёмники во главе с Иваном. В принципе, меч очень неплох, но для меня теперешнего всё же тяжеловат. Хотя не сказать что Максим совсем ботаном жил, некоторые навыки владения мечом ощущались. Может дед учил, а может в лицее преподавали.

— Мне нужен круглый щит, — обвёл я их взглядом, — или длинный кинжал.

Щита мне не дали, а вот кинжал нашли. Кто-то явно расстался со своим любимцем. — Уж больно ухоженный был ножичек.

Повертев им, и убедившись что он лежит в руке не хуже чем выглядит, я убрал его в ножны и повесил на пояс, туда где обычно висит меч, а катану сунул за ремень с другой стороны.

Даже любопытно будет посмотреть как эти супер вояки отреагируют на нестандартное оружие, может оно у них правилами запрещено? Главное, чтобы не на двенадцать и по хлопку. А лучше совсем без правил. — Песок в лицо, подножка, бросок кинжала — вариантов, как можно помочь себе, я знал немало. Понятно, что так не честно, но, как говорят, — в любви и на войне все средства хороши.

Никогда не любил долгие проводы, тем более за стеной уже явно нервничали, поэтому, коротко кивнув своим невольным зрителям, я быстро спустился, забрался в седло, по-военному отсалютовал открывающему ворота Ивану, и пришпорил лошадку.

Действительно, есть в них что-то спартанское… — подъезжая ближе, рассматривал я наёмников.

Оружие, манера держаться… Элементы одежды…

В своё время я изучал Спарту — однажды даже задержался почти на год на раскопках, пообщался с археологами и историками, поэтому имел возможность достаточно много узнать об обычаях этого народа. Много чего можно сказать про них, но наверное основное, то на чём основывалось всё их существование — культ силы и воинского мастерства. Так, например, их судьи могли оправдать убийцу, мотивируя это тем что он самый сильный, или лучше всех кидает копье. И сейчас я очень надеялся что интуиция меня не обманывает, и между воинами моего мира и здешним аналогом не только внешнее сходство.

Интересно, — который их них? — глядя как от основной группы отделились трое и неторопливо направляются мне навстречу, я с усилием вернулся в реальность.

По идее, поединщиков — заточенных под соло бойцов, в отряде должно быть несколько, — на всякий случай. — Не верил я что они никогда не проигрывают, просто свидетелей не оставляют, иначе кто бы их нанимал?

Так вот, глядя на приближающуюся троицу, первым я выделил того что справа; крайне серьёзного морщинистого типа лет под пятьдесят, дожить до его седин может только опытный воин, редко участвующий в крупных баталиях, там где есть шанс словить случайную стрелу, или копье в брюхо — поединщиков берегли и просто так ими не разбрасывались. Оба же его спутника сильно моложе, один, тот что постарше; высокий — за метр восемьдесят, длиннорукий и мускулистый — в принципе тоже мог претендовать на эту роль, но по сравнению с седым явно проигрывал.

Третий же, его я в расчёт совсем не брал, — пацан примерно моего возраста, а может и младше — сложением здоров, а на лицо дитё ещё, шанс что такого выставят, пусть даже против очень слабого противника, — минимален. Будь он из простых — тогда ещё может быть, но сверкающие золотом доспехи говорили о высоком статусе, что автоматически исключало его из состава.

Когда до этой троицы оставалось не больше десятка метров, я осадил лошадку.

Наёмники же соблюдать дистанцию не стали, и приблизившись почти вплотную, озадачено замерли.

— Это ты что ли драться будешь? — наконец разродился здоровяк, по всей видимости всё же оказавшийся поединщиком, и не дожидаясь ответа, обратился к пожилому, — они что, не могли кого посерьёзнее выставить? Даже обидно. Может, пусть заменят?

— Не стоит… — сквозь зубы процедил тот, — главное обычай соблюсти…

Я молчал, никак не реагируя на бросаемые в мою сторону презрительные взгляды.

Нет, с одной стороны мне было немножко обидно, но с другой я прекрасно их понимал, — мало того что подросток, так ещё и хлюпик, каких поискать. Нет, так-то у меня все задатки имеются, — руки приложить, отъесться с полгодика, и здоровый кабан буду, но пока, видок у меня, особенно на фоне их младшенького, мягко говоря, бледный.

Тот вон, доспехами сияет словно консерва, а у меня катана за поясом, кинжал в ножнах, да сапоги со шпорами. Несерьёзно, по нынешним временам-то…

— Правила знаешь? — недовольно сморщившись, процедил седой, пытаясь взглядом прожечь во мне дырку.

Предполагая какими должны быть эти правила — а по-хорошему никаких правил, я молча пожал плечами, предоставляя седому возможность похвастаться своими знаниями.

— Бой до смерти. В живых остаётся только один. Бежать нельзя, щадить нельзя, пощады просить нельзя. — заучено произнёс он. — Всё понятно?

— Ну да. — кивнул я, прикидывая с какой стороны лучше подобраться к здоровяку.

— Тогда начинайте. — махнул он рукой, но не успел здоровяк тронуть уздцы, как в разговор вмешался парнишка.

— Я пойду! — неожиданно, наверное даже для самого себя, рявкнул он, и для убедительности привстал в стременах.

— Но Азрей запретил… — нахмурившись — так, что его и до того неширокие глаза сузились до маленьких щёлок, попытался возразить седой.

— Я пойду! — ещё громче прикрикнул парень. — У меня испытание на носу, а я ещё никого не убил! Пойду!

— Но позвольте, наследник… — седой явно не знал что делать, — вы же постоянно тренируется на рабах? Как же не убивали?

Парень скривился — будто съел что-то невкусное, — Ты ж сам сказал, — рабы! А тут перед войском, да ещё поединщика!

Ну всё понятно. Купился парниша на мою тщедушность, лёгкой славы захотел… Можно понять, в принципе. Тем более если он на рабах натаскан, — читай гладиаторах, значит, как минимум, боец неплохой, только раб, — это раб, а победа в настоящем поединке совсем иное.

— Не переживай Нартов! — продолжал увещевать парень, обращаясь к седому, — ты же знаешь меня, я первый после Тира, чего мне сделается? Тем более этот… — небрежный взмах головы в мою сторону — он же никакой! Как бы сам не сдох пока мы тут кота тянем!

Я молчал, но, — видит бог, — как же мне хотелось сказать этому засранцу что-нибудь обидное.

Поначалу, когда он только изъявил желание поучаствовать, я даже пожалел его, а сейчас нет, сейчас уже не то что не жалел, сейчас я бы с удовольствием проучил паршивца. Умеют же некоторые в пару слов расположить к себе…

— Ну попробуй… — всё же сдался седой, — попробуй… Чего уж… — и уже разворачивая коня, добавил, — только сильно не рискуй, и помни, обычай надо соблюсти…

Дождавшись когда оба его спутника отъедут, парень удовлетворенно улыбнулся и проводив их взглядом, переключился на меня, решив проявить учтивость. На свой лад правда, но всё же.

— Ты не боись, — ухмыльнулся он, вроде как успокаивая, — больно не будет… Я б тебя не убивал… На кой мне? Но тут деваться некуда, тебе всё равно помирать, а мне репутация… Только давай пешими помашемся? А то у меня кобыла хромает чего-то…

— Давай. — едва сдерживая улыбку — пацан был сама непосредственность, я спешился, и слегка хлопнув свою лошадку по крупу, отпустил её восвояси.

Мне пешим тоже хорошо, пока нет привычки к габаритам, чем проще — тем лучше. Фехтование я никогда не забрасывал, а вот в седле почти не сидел последние лет семьдесят. Как машины пошли, так верхом и не ездил.

— Ну что? — дождавшись когда я повернусь в его сторону, спросил парнишка, — Готов?

— Вроде того.